Вязигин А. С.
(15.10.1867 – май-июнь[?]1919)
ВЯЗИГИН Андрей Сергеевич (15.10.1867—май-июнь[?]1919), действительный статский советник, ученый-историк, профессор Харьковского университета, депутат III Государственной Думы.
Родился в дворянской семье в родовом имении — на хут. Федоровка Волчанского у. Харьковской губ. Образование получил в гимназии г. Харькова, в 1886 поступил на историко-филологический факультет Харьковского университета, который окончил в 1891, и был оставлен стипендиатом для подготовки к профессорскому званию. С 1894—приват-доцент, читал лекции по истории средних веков. В 1898 защитил магистерскую диссертацию на тему «Очерки из истории папства в XI в.» и стал эктраординарным профессором по кафедре всеобщей истории Харьковского университета. Занимал эту должность до 1913, с мая 1913 стал и. о. ординарного профессора. С этого времени он начал читать также лекции на Высших Женских курсах в Харькове. Научные работы Вязигина по истории папства в XI в., личности Папы Григория VII высоко оценивались русскими и зарубежными специалистами и не утратили научной ценности до сих пор. В нояб. 1903 Вязигин стал организатором и первым председателем Харьковского отдела Русского Собрания (РС) — первого местного отдела старейшей монархической организации. Его почин привел к тому, что вскоре отделы РС возникли практически во всех крупных центрах России. Вязигин был активным участником практически всех монархических форумов. На Первом Всероссийском Съезде Русских Людей в Петербурге 8—12 февр. 1906 он выступил с приветствием от имени Харьковского отдела РС, а также заверил делегатов, что в Слободской Украине нет сепаратизма, в его пользу здесь раздаются лишь отдельные голоса. «Древняя половецкая степь не думает и не желает отделения». На Втором Всероссийском Съезде Русских Людей в Москве 6—12 апр. 1906 Вязигин уже был избран товарищем председателя Съезда. На Третьем Всероссийском Съезде Русских Людей в Киеве 1—7 окт. 1906 он был одним из самых активных участников, был избран членом двух комиссий — по выработке проекта постановления по вопросу об избирательном законе и по вопросу об объединении монархистов. Выступая в прениях по вопросу об объединении патриотических союзов, заявил: «Наша история знает формы объединения: община и Собор. По этому типу возможно и наше объединение. Европейские партии с их дисциплиной нам невыносимы; да и кто будет у нас вождем нашей партии. У нас есть один — Самодержец Всероссийский. Никому другому мы при нашем свободолюбии подчиняться не можем, и нет никакой принудительной силы для такого подчинения. В нашем деле одна общая команда невозможна… Я предлагаю организовать девять, так сказать, военных округов в крупных центрах, как Петербург, Киев, Одесса и т. д., которые и служили бы средоточиями, а не командами». По вопросу об объединении Третий Съезд принял схему, близкую той, что предлагал вождь харьковских монархистов. Вязигин был также участником Пятого Всероссийского Съезда Русских Людей в Петербурге 16—20 мая 1912.
После отражения первого натиска революции в 1905—06 Вязигин призывал монархистов не почивать на лаврах, но произвести, прежде всего, обстоятельный анализ причин смуты и современного состояния внутренних и внешних врагов России. Во вступительной статье к сборнику своих трудов «В тумане смутных дней», он писал: «Пережитое недавно Россией “освободительное безумие” не было неожиданностью для многих, ибо подготовка революционного движения производилась у нас с редкой откровенностью: из года в год затаптывались все глубже в грязь наши исторические святыни, высмеивались народные верования… С ужасом и тревогой смотрели любящие Святую Русь люди на грозное будущее, сулившее великие потрясения для нашего Отечества, которое вдобавок ослаблялось экономическими нестроениями». Вязигин отмечал, что революция не стихийно созревала, но целенаправленно готовилась, десятилетиями «тайные общества и съезды работали над сплочением всех тех, кто с ненавистью и презрением относился к устоям русской жизни». Именно их лукавая пропаганда привела к тому, что русское юношество «лучшие годы своей жизни отдавало подготовке к революционным выступлениям, а не вдумчивому изучению родной земли». В результате «над Россией все гуще и гуще спускался сумрачный туман приближавшихся смутных дней». Однако первый бурный натиск революции разбился о «черносотенную плотину, это неприхотливое сооружение стихийных народных чувств». Вязигин отмечал, что именно с созданием Союза Русского Народа (СРН) произошло сближение до сей поры разделенных и разрозненных «образованных русских людей, сознательных националистов с низами, носителями стихийного национализма». Однако опасность не миновала, революционный напор на Россию не прекратился, и «через плотину стали уже кое-где просачиваться предательские струйки». Поэтому Вязигин призывал русских патриотов к бдительности и кропотливой работе: «Опасность отсрочена, но не миновала, и надо укрепить воздвигнутую народом преграду. Надо детищу стихийного, оскорбленного чувства придать стойкость убежденного сознания, и не позволить врагу обойти народное дело, подмыть и ослабить его устои». Одним из реальных способов повлиять на ситуацию было участие монархистов в политической деятельности, и Вязигин принял деятельное участие в выборной кампании в III Государственную Думу. Правыми кругами он был выдвинут кандидатом в депутаты от Харькова. Ему удалось грамотно организовать предвыборную кампанию. Вязигин привлек к составлению листков и прокламаций монархистов из числа крестьян и рабочих, которым были понятны чувства и мысли представителей своих сословий, которые могли изъясняться языком народа. В итоге Вязигин одержал уверенную победу на выборах. Победа кандидата монархистов в крупном центре была событием из ряда вон выходящим, и известие об этом вызвало бурю энтузиазма. 22 окт. 1907 в день Казанской иконы Божией Матери состоялось чествование члена Государственной Думы Вязигина, превратившееся в крупную патриотическую манифестацию. Членом Государственного Совета прот. Т. И. Буткевичем в сослужении с о. П. Н. Скубачевского был отслужен молебен, по окончании которого о. протоиерей от имени Харьковского СРН благословил проф. Вязигина образом Озерянской Божией Матери и сказал напутственное слово, отметив «мы знаем какую веру и какое благоговение Вы питаете к Матери Божией, теплой Ходатайнице нашей пред Богом». С приветственными речами выступили председатель Харьковского СРН Г. К. Уткин, член Совета Харьковского РС проф. Я. А. Демченко, харьковский судья, член СРН И. М. Бич-Лубенский, который передал Вязигину завет харьковчан: «Не отдавать ни пяди родной земли ни внешним, ни внутренним врагам». О. Петр Скубачевский в свой речи с подъемом заявил, что враги «обозвали нас Черной сотней, в своей злобе желая оттенить ту мысль, что под наше знамя пошел простой народ, живущий тяжелым, черным трудом… И мы не отрекаемся от этого народа, он дорог нам и, слившись с ним в чувстве братской любви, мы принимаем название — Черная сотня… Да, мы — Черная сотня! И радуется, ликует теперь Черная сотня! Чувствует она, что крепнет не по дням, а по часам!». Вязигина приветствовали также ораторы от русских женщин, студентов, рабочих и др. А один из активистов монархического движения И. А. Аносов прочитал стихотворение «Вождю», в котором сравнил лидера харьковских монархистов с «гранитным утесом»: «Была пора, и подлый враг/ В чаду слепого озлобленья/ Чернил твой каждый смелый шаг,/ Грозил невзгодами отмщенья!..// На смену дням бежали дни —/ Враги злорадно ликовали…/ Но день настал, — и вот они, —/ Теперь уже они — в печали!// И этот день, как все, пройдет…/ И много в будущем быть может,/ Таится горя и невзгод…/ Но нас сомненье не тревожит:// Укор толпы, укор людей/ Души высокой не печалит!/ Пускай шумит волна морей, —/ Утес гранитный не повалит!..». На патриотическом вечере были зачитаны также поздравительные телеграммы от епископа Белгородского Иоанникия, председателя Совета РС кн. М. Л. Шаховского, Н. Н. Родзевича, А. С. Шмакова, Д. А. Хомякова, руководителя Тамбовского СРЛ М. Т. Попова, прот. С. Городцова (будущий митр. Варфоломей) и др. видных политических и общественных деятелей. Растроганный проявлениями уважения и любви, Вязигин писал в своем прощальном послании: «Моя дорогая, многотысячная харьковская Черная Сотня! Еще раз шлю тебе свой низкий поклон и сердечную благодарность за ласку, за любовь, за неизменную поддержку и усердно прошу верно пестовать наше общее детище — “Харьковский Союз Русского Народа”. Ведь он еще не имеет и двух лет от роду, хоть и приобрел почетную известность по всей Руси Великой и Святой. Необходимо младенца-богатыря холить и лелеять, чтоб он стал славным и могучим богатырем, сокрушителем всякой неправды, смирителем всех темных сил — современных Соловьев-разбойников, Змеев-Горынычей и Жидовинов поганых». Вязигин просил своих соратников следовать завету апостольскому, — быть единомысленными и единодушными. Он выражал уверенность в конечном успехе борьбы монархистов-черносотенцев: «Россию ждет много испытаний, но и конечное торжество, если все мы окажемся достойными сынами наших предков и сомкнутыми рядами дадим грозный отпор наглым притязаниям супостатов и недругов. Многократно они поднимались на Святую Русь, но каждый раз ложились под ее пяту, повергнутые в прах. Та же участь ждет их и ныне».
В III Государственной Думе проф. Вязигин играл заметную роль благодаря своей активности и ораторским способностям. 22 окт. 1908 после смерти гр. В. Ф. Доррера он был избран председателем фракции правых. В Государственной Думе Вязигин от имени правых резко выступал против посягательств Думы на права Монарха, против принятия законопроекта о переходе из одного вероисповедания в другое, внесенного октябристами и левыми и принятого Думой, за укрепление религиозного образования. Наиболее важные его выступления в Государственной Думе: «Незыблемость Самодержавия — основа государственного строя России», «Незаконность решения Государственной Думой религиозных вопросов», «Задача русского народного просвещения», «Цель похода против церковно-приходских школ». Во время одного из выступлений, когда Вязигин проводил анализ национального состава студенчества, отмечая непропорциональное преобладание в нем еврейского элемента, слева раздался выкрик, что выяснение национальности — это мракобесие, на что проф. Вязигин спокойно ответил: «Если до меня говорили представители различных национальностей и отстаивали свои интересы, то мне, как русскому человеку, можно отстаивать интересы того народа, к которому я принадлежу». В период легислатуры III Государственной Думы он входил в Бюро для взаимной осведомленности и совместных действий правых деятелей, которое состояло из трех членов Думы (Вязигин, Г. Г. Замысловский и гр. А. А. Бобринский) и трех членов Государственного Совета (А. С. Стишинский, М. Я. Говоруха-Отрок и кн. А. Н. Лобанов-Ростовский) под председательством члена Государственного Совета кн. А. А. Ширинского-Шихматова. Во время своего пребывания в составе Государственной Думы под влиянием В. М. Пуришкевича Вязигин наряду с другими правыми думцами сблизился с Русским Народным Союзом им. Михаила Архангела (РНСМА). В 1909—12 он был членом Главной Палаты РНСМА, в 1913 членом редакционной комиссии «Книги русской скорби» и членом Комиссии РНСМА для подготовки празднования 300-летия Дома Романовых. 8 нояб. 1909 читал лекцию «Об основных законах Российской Империи» для членов 1-го Российского Экономического Рабочего Союза, созданного при Союзе.
Призыв Вязигина к единомыслию и единодушию, обращенный к своим харьковским соратникам, оказался пророческим. Вскоре после его отъезда в столицу в Харьковском СРН начались распри, перешедшие в 1909 в открытый конфликт. 24 члена СРН написали жалобу на председателя Хоменко, в их числе был давний соратник Вязигина проф. В. И. Альбицкий. Совет исключил авторов жалобы из Союза. Они в ответ устроили скандал, попытались создать собственную организацию, тогда решением общего собрания, чтобы «не выносить сор из избы», они были снова приняты в организацию. В результате подал в отставку Совет в составе Вязигина, Хоменко, Ильина, Федоренко и Шенина. Собранием был избран новый Совет (председатель Е. Е. Котов-Конышенко, члены: прот. П. Н. Скубачевский и Знаменский, а также Иванчин и Юрковей). Однако это не внесло примирения, началась борьба двух Советов. После тяжелых переговоров конфликт был улажен, но ненадолго. В 1912 он снова вспыхнул, к руководству Харьковским СРН вновь пришли противники проф. Вязигина. Пользуясь моментом, его начали переманивать к себе националисты В. В. Шульгин и П. Н. Балашов. Однако от их предложений он категорически отказался. В душевном смятении он писал 19 апр. 1912 жене: «К ним я не пойду», а значит остается один путь — полный уход с политической сцены. Он продолжал эпизодически участвовать в деятельности монархических организаций. В 1911 был членом ревизионной комиссии СРН (сторонников Н. Е. Маркова), 19 апр. 1912 был кооптирован в состав Устроительного Совета Монархических Съездов, 4 мая 1912 в РС выступил с докладом памяти кн. М. Л. Шаховского, а 9 сент. 1912 выступил в Харькове с обстоятельным докладом об итогах III Государственной Думы. В основу последнего доклада было положено выступление Вязигина в окт. 1911 перед харьковскими монархистами на тему «Перед последней сессией». Этот доклад привлек внимание своей обстоятельностью и глубиной, и был опубликован в «Вестнике Русского Собрания». Вязигин проанализировал политическую ситуацию накануне выборов в IV Государственную Думу. Доклад состоял из двух частей: о еврейских притязаниях в Государственной Думе 1—3-го созывов; о современной расстановке политических сил. Говоря о требованиях ликвидации черты еврейской оседлости, Вязигин призвал к спокойствию и трезвомыслию. Он убеждал, что не нужно преувеличивать еврейские силы. В России перевес всегда будет за русскими, нужно только просвещать народ и освобождать его от экономической зависимости от евреев. Это, на его взгляд, является «неотложной, насущной задачей». Во второй части доклада он с прискорбием констатировал, что раскол в СРН не преодолен, что ослабляет позиции монархистов, и выдвинул идею объединения правых, националистов и октябристов (при отделении левых октябристов). Такая коалиция получит устойчивое большинство в Думе. «К такому объединению надо стремиться всюду, ибо иначе нельзя создать здание обновленной, свободной, в лучшем смысле этого слова, свободной от нищеты, от невежества, от бесправия, преданной, как один человек, своему Государю — России», — сказал проф. Вязигин. Однако эта его идея не была поддержана ни монархистами, ни умеренными октябристами.
Вязигин был одним из наиболее трезвомыслящих политиков-монархистов. Он не только понимал, какие силы выступают против России, но и не строил иллюзий относительно состояния русского общества, особенно его высших слоев. Так, еще в 1908 он писал своей жене Т. И. Вязигиной из Петербурга: «Все разваливается, все трещит. Самые черные дни у нас еще впереди, и мы быстрыми шагами несемся к пропасти. Для меня ясно, что у нас нет ни государственности, ни хозяйства, ни армии, ни флота, ни суда, ни просвещения, ни даже безопасности, но самое главное, у нас нет народа, а есть только население, обыватели. Нет веры, а без веры человек — труп». Он приводил примеры того, как вооружаются соседи, «в то время как русское общество тратит время в бесплодных разговорах и нелепых попытках порвать с прошлым». В столь же пессимистических (и как показало будущее — реалистичных) тонах он описывал свои ощущения и мысли в письме к жене от 29 апр. 1912: «Убежден, что разложение “народного представительства” пойдет у нас с головокружительной быстротой, и нет людей, которые остановили бы падение России, давно разлагающейся. Тут непреодолимые действуют силы, и карающая десница Божия занесена над нашей Родиной. Впереди только чудо может спасти нас от общей участи — разложения государственности. Россия еще долго может сопротивляться, но ее мозг поражен болезнью, и эта болезнь главная. Сюда должны быть направлены все заботы врачебные. Увы, этого не видят, или не хотят видеть!». По окончании работ III Думы Вязигин не захотел участвовать в новых выборах, и сосредоточил свои силы на научно-педагогической деятельности. С 1902 он был редактором-издателем журнала «Мирный труд», лучшего провинциального «толстого» журнала правого толка. Однако в к. 1913 из-за финансовых трудностей он был вынужден прекратить его издание, напоследок обстоятельно изложив ход расследования ритуального убийства А. Ющинского и суда над Бейлисом (Бейлиса дело). В 1914—15 издавал газету «Харьковские губернские ведомости», но 31 дек. 1915 газета прекратила существование. Не принимая формального участия в политической деятельности, Вязигин сохранил авторитет в кругах монархистов. В годы первой мировой войны он вел обширную переписку с правыми деятелями, пытаясь через их посредство повлиять на ситуацию. 5 янв. 1915 в письме к Н. Е. Маркову он предлагал способ снять аграрное напряжение, используя антигерманские настроения в обществе. Вязигин отмечал, что «народ тяготеет к земле, а не к ограничению власти Государя. Удовлетворение этой тяги Царем должно быть первым и очередным делом, ибо искалеченные, потерявшие трудоспособность люди должны быть обеспечены не 2 руб. 50 коп. годовой пенсии, а по старинке — раздачей неотчужденной земли, отобранной у немецких колонистов, вознаграждение коих по мирному договору должно быть возложено на немцев. Иначе вся ненависть будет направлена на помещиков». 30 нояб. 1915 в письме к кн. Д. П. Голицыну (Муравлину) передавал настроения, царящие в среде простого народа в отношении власти: «Трудно сказать, кто более революционно настроен, правые ли низы или левые интеллигентские круги. Характерно, что недовольство объединяет и тех, и других, и сколько раз мне из правых уст приходилось слышать поговорку: рыба гниет с головы. В глазах русских людей власть имущие позорно оскандалились».
Монархические совещания 1915 прошли без участия Вязигина. На Совещание Монархистов 21—23 нояб. 1915 в Петрограде (Петроградское Совещание), которое организовали сторонники Н. Е. Маркова, от Харькова были приглашены противники Вязигина. В адрес Нижегородского Всероссийского Совещания уполномоченных монархических организаций и правых деятелей 26—28 нояб. 1915 (Нижегородское Совещание), которое проводили сторонники А. И. Дубровина, он прислал доклад, но лично не поехал. В период подготовки к общемонархическому съезду в 1916—17 Н. Н. Тиханович-Савицкий включал проф. Вязигина, как одного из самых авторитетных местных деятелей, в состав предполагаемого Совета Монархических единений. Но Съезд так и не состоялся. В янв. 1917 Вязигин получил предложение от председателя Государственного Совета И. Г. Щегловитова войти в состав Совета с целью укрепления фракции правых, но, поразмыслив, отказался, сославшись на то, что желает продолжить преподавательскую деятельность.
После февральского переворота монархист Вязигин отошел от всякой политической деятельности. В мае—июне 1919 не принимавший никакого участия в гражданской войне Вязигин был взят в заложники и расстрелян чекистами.
Соч.: Григорий VII, его жизнь и общественная деятельность. СПб., 1891; Распадение преобразовательной партии при папе Александре II. Харьков, 1897; Новый оплот православия в Харькове // Мирный труд. 1904. Кн. 1; Папа Григорий Великий как церковно-исторический деятель. Харьков, 1908; В тумане смутных дней. Сборник статей, докладов и речей. Харьков, 1908; «Голобовский инцидент». (Страничка из истории политических партий в России). Харьков, 1909; Перед последней сессией // Вестник Русского Собрания. 1911. № 27; Идеалы Божьего царства и монархия Карла Великого. СПб., 1912; Профессор С. В. Соловьев (По поводу 25-летия его научно-педагогической деятельности // Мирный труд. 1912. Кн. 1; Тридцатилетие научной деятельности профессора П. Н. Буцинского // Там же. 1912. Кн. 2; Итоги Третьей Государственной Думы // Там же. 1912. Кн. 9; Думские выступления А. С. Вязигина. Харьков, 1913; Разные аршины. К вопросу о замещении университетских кафедр // Мирный труд. 1913. Кн. 12; Харьков, 1913.
Лит.:. Денисов Я. А. А. С. Вязигин: По поводу 25-летия научно-педагогической деятельности. Харьков, 1917; Чествование члена Государственной Думы профессора А. С. Вязигина. Харьков, 1908.